(90‑летию ВОГ посвящается)
Передо мной лежит истрепанная, пожелтевшая от времени канцелярская папка. Для историка такая папка — клад бесценный. На ней и надпись соответствующая: «хранить в сейфе».
Сквозь многолетнюю пыль проступают чернильные строчки: «О пятнадцатилетнем юбилее ДПГ, 1936 год». Первые страницы — краткая история Домпросвета глухонемых. Далее — отчеты, проекты постановлений, деловая переписка. Мелькают годы 1926… 27… 35… 36… Вот только письмо заведующего Домом просвещения глухонемых Н. В. Василевского секретарю ЦК Ленинградского обкома и горкома А. А. Жданову. Обращается по — партийному на «ты», просит помощи и шлет коммунистический привет… Вот статистика культурных мероприятий, сухие цифры, но сведущему человеку очень даже интересны.
Трудно, со скрипом налаживалась культурная жизнь глухих на обломках Российской империи. Об этом писала в своем докладе к вечеру воспоминаний в Домпросвете 25 мая 1936 года Мария Минцлова-Пиотровская. Актив глухонемых, во главе с Еленой Смирновой-Федотовой, начал свою работу в 1916 году, во время Первой мировой войны. Тогда для взрослых глухонемых в городе существовало только Общество на улице Декабристов, под руководством Николая Дейбнера.
Николай Дейбнер
После Февральской революции был создан Комитет глухонемых. Его председатель Борис Коммонен и активистка Елена Смирнова-Федотова принялись хлопотать перед государством о трудовом обеспечении и культработе среди взрослых глухонемых. Высокого худого Коммонена с пенсне на коротком носу и энергичную подвижную Смирнову в то время видели и знали во всех комиссариатах Петрограда и Москвы. В июле 1917 года, на 1‑м Всероссийском съезде глухонемых в Москве, Коммонен стал его секретарем. Они голодали в опустевшей столице (1 \ 4 фунта хлеба с соломой на два дня), мерзли в нетопленной комнате при 15 градусах в нетопленной комнате с лопнувшим водопроводом. Кругом был хаос, голод и нищета. Но ничто не могло остановить их хлопот. Энергия этих людей стала давать плоды: в деле глухонемых приняли участие работники Комиссариата социального обеспечения, благодаря чему, началась организация первого убежища для глухонемых.
Борис Коммонен был инициатором и организатором первого журнала для глухонемых, вскоре ставшего газетой «Мир глухонемых». В самый разгар своей деятельности Коммонен простудился и, изнуренный голодом, переутомлением, умер от острого двустороннего воспаления легких. Вся тяжесть работы легла на плечи Елены Алексеевны Смирновой-Федотовой. Через три недели 17 ноября 1918 года глухонемые скромно и грустно отпраздновали открытие первого в Советской России убежища глухонемых в Нарвско-Петроградском районе. Но одного убежища на 35 женщин и 15 мужчин оказалось недостаточно. Усилиями Смирновой-Федотовой было основано второе убежище для престарелых и нетрудоспособных глухонемых, а также совхоз на Правом берегу Невы, Дом Труда и Просвещения на Красной улице-47 с отдельными общежитиями для мужчин и женщин и шестью мастерскими, затем Домпросвет на Красной улице-55 и швейную артель «Универсаль».
Елена Смирнова-Федотова
Первый клуб для глухонемых был открыт в 1919 году при первом убежище по ул. 12‑я рота, д. 28 (ныне 12‑я Красноармейская улица). Первые же лекции глухонемые встретили протестом. Они свистели, топали, бросались в лекторов мерзлыми картофелинами. Пришлось связаться с Домом наглядных пособий и, с его помощью, организовывать цикл лекций с демонстрацией черно-белых и цветных диапозитивов. Постепенно зрители привыкли и приохотились к лекциям. Вскоре, благодаря усилиям К. А. Федотова, мужа Смирновой Е. Н., появились кино. Но все дело чуть не сорвал небезызвестный Гринберг, присвоивший киноаппарат и всю полугодовую зарплату служащих и педагогов Домпросвета. Едва удалось получить деньги. Кино было дооборудовано уже при Журомском. Гринберг был осужден, но благодаря своим связям, выпутался и снова втерся в доверие к глухонемым, а потом был вновь наказан.
В августе 1920 года убежище вместе с клубом переехало на Красную улицу, дом 47. Оно было переименовано в Дом труда и Просвещения глухонемых и находилось в ведении собеса. Здесь были открыты мастерские: швейная, чулочная, сапожная, столярная и слесарная. Открылась первая вечерняя школа.
15 ноября 1921 года Дом Труда и Просвещения в силу технических обстоятельств распался на два самостоятельных учреждения: Дом Труда глухонемых и Дом Просвещения глухонемых. Петрогубсобес выделил ДПГ целое здание. И вскоре Дом Просвещения во главе с Е. Е. Журомским, избранным на общем собрании в конце сентября 1921 года и утвержденным Губполитпросветом в должности заведующего, переехал в особняк Великого князя Михаила Романова на Красной улице, дом 55. Впоследствии ДПГ из Губсобеса перешел в ведение Губполитпросвета, в систему Наркомпроса. Домпросвет занимал огромное помещение площадью 975 квадратных метров. Остальная часть здания была отдана под частные квартиры и общежития для рабочих. Известно, что ПЕТРОГУБСОБЕС СВОИМ ПРИКАЗОМ ЗА № 232 ОТ 14 НОЯБРЯ 1922 ГОДА ПЕРЕДАЛ ПЕТРОГРАДСКОМУ СОЮЗУ ГЛУХОНЕМЫХ ОСОБНЯК НА НАБЕРЕЖНОЙ КРАСНОГО ФЛОТА — КРАСНОЙ УЛИЦЕ, д. 55 ПОД «ДОМ ПРОСВЕЩЕНИЯ ГЛУХОНЕМЫХ». ПО ДАННОМУ ФАКТУ, КОМИССИЯ ОТ СОЮЗА ГЛУХОНЕМЫХ ОФОРМИЛА АКТ ОТ 5 ДЕКАБРЯ 1922 ГОДА. (Выделено нами — Ред.).
Мария Минцлова-Пиотровская
«В свете исторической перспективы, — вспоминает Минцлова-Пиотровская, глухонемые должны оценить всю гигантскую работу, проделанную Е. А. Смирновой Федотовой и ее мужем, старым рабочим Сестрорецкого оружейного завода. Мы сидели на карточках, страна экономила во всем, это была настолько тяжелая и черная работа, что трудно дать полное представление. Руками К. А. Федотова были оборудованы оба Дома Труда и Просвещения — по д. 47 и Домпросвета — по д. 55: электричество, кино, столярные и слесарные работы, и даже уборные.».
Домпросвет разделился на три основных отдела: клуб, вечерняя школа и кинотеатр. В клубе работало девять кружков — политкружок, драмкружок, изокружок, кружок самообразования, газетный, библиотечный, физкультурный и шахматный. В школе функционировали четыре группы грамотности и кружок беглого чтения с лица. Кинотеатр частично оборудовался на средства членов клуба, частью при содействии Губисполкома. Он пользовался успехом у малограмотных глухонемых.
«В те времена ВОГа еще не было, — вспоминает Минцлова-Пиотровская, — а его будущий бессменный председатель А. А. Савельев приезжал в Москву в лаптях, онучах, и с мешком баранок за спиной, оглядеться и себя показать. А когда нами были оборудованы эти два дома, он приезжал уже в новых высоких сапогах, и в шутку соглашался занять в нем должность хотя бы дворника — так было хорошо. По поручению Смирновой. Взявшей на себя трудовое обучение глухонемых и экономические вопросы, мне пришлось взять на себя вопросы просвещения и работу по линии всероссийского союза глухонемых. Профсоюзы не понимали наших нужд и три раза закрывали союзную организацию глухонемых, и только после организации ВОГ в Москве, дело встало на прочные рельсы. В стенах домпросвета осенью 1926 года была проведена первая запись всех членов Домпросвета в члены ВОГ. Многие глухонемые были даже против этого и пришлось долго с ними повозиться. А теперь — кто не член ВОГ — тот не имеет права доступа в Домпросвет и прочих льгот!»
В середине стоит Николай Васильевский, заведующий ДПГ. Слева Антонина Перлова, переводчица ЖЯ (в 1937 году переводила участникам, проходившим по Делу ленинградских глухонемых), в 1956‑1959 годах занимала пост председателя ЛенгорВОГа. Справа Эрик Тотьмянин, председатель ЛООВОГ (1930-1937)
В первые годы революции Ленинградский Дом просвещения глухонемых (ЛДПГ) был единственным в стране культурным учреждением для них. Ни в Москве. Ни в других крупных городах не было ни клубов, ни красных уголков для глухонемых. Впоследствии, на опыте работы ЛДПГ создавались клубные учреждения в Москве, Свердловске и других городах. В СССР считалось, что ЛДПГ является как бы родоначальником клубов глухонемых.
Справедливости ради, следует сказать, что Московский клуб в свое время свою работу поставил лучше, чем ЛДПГ. Но это зависело от более сильного финансирования московского клуба. А ЛДПГ за время своего существования (на момент 1936 г.) испытывал большие затруднения в работе, получая крайне незначительную материальную помощь. Кроме того не раз стоял вопрос об изъятии у ЛДПГ большой части занимаемой им площади. В 1932 году был выдан ордер на право занятия части помещений Медснабтресту. Были попытки вселить трест наружного освещения. Только вмешательство Октябрьского райкома ВКПб помогло отстоять права Дома Просвещения.
Вот о чем без прикрас поведала нам старая папка.
Фото: из архива музея СПб ВОГ
Текст: Людмила Туманова
